Сказки об Италии - Страница 51

Несмотря на то, что текст Пр Ск Л готовился специально для К, «Сказки об Италии» набирались в К не с этого экземпляра. Вероятно, Ладыжников обратил внимание на то, что в Пр Ск Л было только 22 сказки, тогда как в Ск ЖЗ – 27. Чтобы устранить этот изъян, корректор механически перенес авторскую правку 22-х сказок из Пр Ск Л на экземпляр Ск ЖЗ. Так возник экземпляр Пр Ск ЖЗ. В 22-х сказках корректор восстановил по Ск Л купюры, сделанные в свое время в тексте Ск ЖЗ церковной цензурой. Текст пяти позднейших сказок (XXII–XXVI), не входивших в Ск Л, естественно, не был в поле зрения Горького. Корректор не имел возможности восстановить цензорские купюры в этих сказках. Между тем по Пр Ск ЖЗ «Сказки об Италии» печатались в К. Текст Пр Ск ЖЗ, не авторизованный Горьким, так же, как и набранный с него текст К, не могут, таким образом, служить основными источниками. В настоящем издании за основной источник сказок I–XXI и XXVII принят текст Пр Ск Л, отразивший последнюю творческую волю автора и не подвергавшийся цензуре, а для сказок XXII–XXVI – текст Ск ЖЗ, освобожденный от цензурных искажений.

Определение цикла рассматриваемых произведений как «сказок» является в значительной степени условным. В письме от 23 ноября (6 декабря) 1912 г. писатель уведомлял редактора газеты «Русское слово» Ф. И. Благова, что послал ему «два очерка из серии «Итальянских сказок»…» (Архив А. М. Горького, ПГ-рл-4-17-2). В письме к И. П. Ладыжпикову от 11 (24) сентября 1912 г. «Сказки об Италии» названы «Итальянскими очерками»; так же – и в письме к И. Д. Сытину от 21 апреля (4 мая) 1912 г. (Архив А. М. Горького, ПГ-рл-42-12-1). Жанровое определение «очерк» возникло не случайно, – оно указывает на реальную, жизненную основу «Сказок об Италии». Исследователям творчества Горького удалось выявить многие действительные факты, послужившие отправной точкой при создании Горьким этого цикла. Так, в книге К. Д. Муратовой «М. Горький на Капри» (Л., 1971, стр. 154) приводятся эпизоды стачечного движения итальянских рабочих, напоминающие события, изображенные Горьким.

Жизненная достоверность «Сказок об Италии» подтверждается свидетельствами знакомых и друзей Горького. Например, Ю. А. Желябужский, рассказывая об одной из поездок писателя к сыну в Аляссио, вспоминал: «…так как А. М. недостаточно хорошо говорил по-итальянски, я поехал проводить его до Генуи. Там мы остановились на несколько дней, чтобы осмотреть город, в котором ни он, ни я раньше не были. Жили мы в гостинице, расположенной на площади вокзала, посреди которой стоит итальянский памятник Колумбу (уроженцу Генуи). И вот, однажды утром, выйдя на балкон, мы увидели, что к вокзалу стекаются толпы простого народа, с оркестрами музыки и знаменами. Конечно, А. М. заинтересовался ‹…› мы спустились и были свидетелями той суеты, которая вам хорошо известна по рассказу» (Архив А. М. Горького, ПТЛ-7-52-1).

Сведения аналогичного характера содержатся и в книге: Буренин, стр. 182–184.

Творчески преобразованные реальные факты можно заметить в сказке XVI, где «забавный Жан» из группы русских ренегатствующих интеллигентов клевещет на народ и излагает чудовищный план усмирения деревни. За этим персонажем – конкретное лицо: И. А. Родионов, автор черносотенной книги «Наше преступление». «Прилагаю еще «сказку», – писал Горький Р. М. Бланку в январе 1912 г. – На случай, если бы Вам показался невероятным проект истребления деревенских буянов В пьяниц, сообщаю имя автора проекта: Жан Родионов, автор книги «Наше преступление». Этим я не говорю, что видел Родионова и «слышал мудрость его из уст его», но – что он таковые проекты развивал истекшим летом в доме своих знакомых, это я знаю из источников достовернейших» (Архив А. М. Горького, ПГ-рл-4-18-5).

11(24) июля 1913 г. Горький писал В. Г. Короленко: «Крайне интересно следить, как быстро растет внимание юга Италии к России, – внимание умное и всестороннее. В его основе лежит, конечно, экономический интерес – нужда в дереве, хлебе, угле, в развитии транспортного судоходства, но вместе с этим растет и общий интерес к России» (Г-30, т. 29, стр. 311). Эти наблюдения нашли отражение в шестнадцатой сказке. Русский, слушая разговор итальянцев, переводит слова одного из них: «Он ‹…› говорит о торговле с нами хлебом и что они могли бы покупать у нас также керосин, лес и уголь».

В августе 1912 г. в письме к И. А. Бунину Горький рассказал о подлинном событии, которое легло в основу двадцать второй сказки:

...

«В Неаполе шестнадцатилетняя девица, приревновав свою мать, сказала ей:
– Довольно! Ты уже взяла всё, что могла, и ничего не можешь дать больше и лучше, чем я, у тебя плохое сердце.
А мать не согласилась с нею и предложила устроить бег взапуски, дабы испытать – чье сердце сильнее? Ночью они бежали по Санта Лючия в присутствии справедливых судей – соседей и – мать победила! Потом пошли в кантину, пили вино, танцевали, и мать умерла во время танца от паралича сердца! Хорошо? Вот вам и XX век» (Г. Чтения, 1961, стр. 67).

Гибель рыбака из двенадцатой сказки показана с такой силой, может быть, потому, что ужасы бури пережил сам писатель. Как вспоминала служившая в доме Горького Кармела Аквилея, во время одной из поездок писателя на рыбную ловлю вместе с его постоянными спутниками – рыбаками, у берегов Искии внезапно поднялся шквальный ветер. Он унос весла и руль. Только неожиданное улучшение погоды, наступившее также внезапно, как перед тем началась буря, дало возможность спастись (Pietro Zveteremich. Gorki a Capri. Realtà So-vietica, 1954, № 11, novembre, p. 7–8).

«Сказкам об Италии», как и «Русским сказкам», Горький придавал определенное социально-педагогическое значение (см. ниже примечания к «Русским сказкам») и поэтому заботился о том, чтобы они стали известны широкому кругу читателей. В письме к В. В. Вересаеву от 9 (22) августа 1912 г. он просил «назначить цену книге не дороже рубля».